Немного удовольствия в том, чтобы снова возвращаться к теме творчества Евгения Львовича Ерусалимского. Уже вряд ли кого из думающих собаководов требуется убеждать, что познания и труды сего господина бесценны, в смысле, что вместе со своими теориями он как кинолог и гроша ломаного не стоит. Ну, убрали Е.Л.Е. из президентов РКФ, так ведь убрали не из-за его кинологического прохиндейства, а просто вследствие нормального передела власти. А им измысленная “биомеханическая модель собаки” все еще жива и все еще туманит мозги множества начинающих собаководов. Известно, конечно, что у лжи короткие ноги, а потому врать успешно и притом постоянно можно лишь в те уши, которые сами хотят слушать вранье. Но жалко людей простодушных и доверчивых (коих у нас хватает) и собак безвинных (а они поголовно такие), просто жалко - и все тут. Потому и приходится повторяться: не верьте, граждане, в ученость г.Ерусалимского по части кинологии, дурит он вас.

Книга, в которой впервые пресловутую “биомеханическую модель” подвергли более или менее детальной разборке, “Литературно-кинологические безобразия (Ликбез)”, появилась в продаже в начале 1996 года. В ней сие “изобретение воспаленного мозга” оказалось смешенным с дерьмом, казалось бы, достаточно убедительно. Затем журнал “Вестник РКНО” опубликовал статью “Стрельба из лука по маятнику”. Автор ее, авторитетный биолог, специализирующийся на изучении биомеханики и локомоции тетрапод, А.Н.Кузнецов резюмирует: “Обсуждаемая модель начисто оторвана не только от накопленных данных по биомеханике наземного передвижения млекопитающих, но и от какой бы то ни было реальности вообще”. И здесь тоже нет совершенно никаких сомнений в подлинной ценности данного “продукта жизнедеятельности” г.Ерусалимского. Но критика, как видно, не впечатлила надлежащим образом ни этого господина, ни его лизоблюдов (к сожалению, распроклятая “политическая корректность” не позволяет мне точнее выразиться в отношении этих “-лизов”). “Модель” снова увидела свет почти одновременно в 1997 году в “официальном научном журнале Российской кинологической федерации”, гордо именуемом “Научный сборник РКФ”, и “кинологическом научно-популярном журнале” по фамилии “Доберман” (соревновались, наверное, кто быстрее лизнет). Не знаю, кто что об этих публикациях подумал, но я посчитал таковые бесстыдной наглостью. И для того, чтобы подвигнуть уважаемых читателей на использование опуса г.Ерусалимского по прямому назначению (то есть в целях экономии туалетной бумаги), просто был вынужден поместить посвященный данному творению отрывок из “Ликбеза” в Интернете. С предисловием, небольшим послесловием, некоторыми дополнениями и изменениями текста (приходится менять; не могу же я, например, после всего происшедшего по-прежнему называть г.Ерусалимского “уважаемым автором”).

Публикация “Биомеханической модели” в так называемом, без ложной скромности, “Научном сборнике РКФ” предварена текстом, исполненным строгого пафоса:

“В связи с многочисленными просьбами, поступившими в редакцию “Научного сборника РКФ”, мы публикуем работу Е.Л.Ерусалимского “Модельный подход к вопросам сложения, движения и разведения собак”, впервые вышедшую в 1985 году в сборнике Днепропетровского областного клуба служебного собаководства. Ранее автором были сделаны по этой теме доклады на семинаре в Днепропетровске и на Всесоюзном кинологическом Совете в Москве.

Работа вызвала активный интерес на Западе и была опубликована во множестве зарубежных изданий в Австрии, Испании, Швейцарии, Словении, Австралии, Америке, Южной Африке и др. Несомненно, самым престижным среди них был официальный журнал FCI (19,20,21 за 1996 год), который получают все страны FCI на 4-х языках. Продолжаются и новые публикации.

Автору приходилось неоднократно делать доклады по данной теме в России и за рубежом на различных научных конгрессах и семинарах.

Е.Л.Ерусалимский регулярно читает курс лекций по биомеханике и гармонии собак на кинологическом отделении биологического факультета Одесского Государственного Университета.

Данный курс лекций включен также в программу РКФ для экспертов-кинологов.

Интерес к работе Е.Л.Ерусалимского вызван новизной подхода, конструктивностью предлагаемого решения, наличием алгоритма, позволяющего проводить последовательную селекцию, и успешным внедрением модельного подхода при разведении ряда пород.

Немалую роль в наличии этого интереса, конечно, сыграли и те особые успехи, которые сделал автор, используя на практике эту модель при разведении средних шнауцеров и неоднократно достигая высших мировых и международных титулов.

В настоящее время предложенная автором биомеханическая модель собаки взята на вооружение селекционерами различных пород, ее влияние, в частности, нашло отражение в новом стандарте русского черного терьера.

Убеждены, что публикация первой работы Е.Л.Ерусалимского из серии его исследований по биомеханике и гармонии собак отвечает интересам многих отечественных селекционеров и дает им возможность практически использовать “Постулаты Ерусалимского” в деле совершенствования пород собак”.

Вот так вот, с чувством законной гордости... Неужели, уважаемые читатели, г.Ерусалимский настолько выше любой критики, что в упор ее не видит, равно как и сотоварищи его? Но реклама-то до чего же хороша, а?

“В связи с многочисленными просьбами...” От кого же эти просьбы исходили? Напрашивается несколько вариантов: а) от самого г.Ерусалимского; б) от подхалимствующего его окружения; в) от тех, кто никогда не читал сего опуса и пал жертвой пропаганды единственно верного внутри РКФ учения ее бывшего вождя; г) от желающих лишний раз посмеяться над раздутым от самоуважения этим самым вождем; д) от гильдии олигофренов и параноиков. (Хм, а, пожалуй, просьбы и на самом деле могли оказаться многочисленными).

“Работа вызвала активный интерес на Западе...” и т.д.

Вообще-то, российским собаководам давно уже не следует обольщать себя надеждами насчет наличия развитых интеллектуальных способностей, а равно чести и совести у предводителей “Конторы по Проведению Международных Выставок” (то бишь ФЦИ). По крайней мере, с той поры, как эти особы сочли г.Ерусалимского вполне достойной кандидатурой для своей компании, весьма сомнительным кажется предположение, что они сами от него по этим параметрам слишком заметно отличаются. Собственно, в российской прессе уже публиковались материалы из “Киношпигеля”, доказательно представлявшие высокопоставленных руководителей ФЦИ в крайне неприглядном виде.

Кроме того, не следует забывать, что кое-чем ФЦИ таки г.Ерусалимскому обязана. Классический вопрос: “За что же, не боясь греха, кукушка хвалит петуха?”.

Да и разве следует ожидать чего-нибудь хорошего или умного от людей, возглавляющих те национальные либо международные кинологические организации, которые подходят к разведению собак так же, как к разведению аквариумных рыбок или гладиолусов? Трех десятков лет им с лихвой хватает на то, чтобы из любой приличной породы получить кучу тупых ублюдков с гипертрофированной до безобразия внешностью и шлейфом сопутствующих наследственно обусловленных заболеваний. Для таких, как они, ерусалимский бред вполне сойдет за кинологию.

“Е.Л.Ерусалимский регулярно читает курс лекций по биомеханике и гармонии собак на кинологическом отделении биологического факультета Одесского Государственного Университета. Данный курс лекций включен также в программу РКФ для экспертов-кинологов".

Что до Одесского университета - об этом чуть позже. А вот что касается курсов РКФ для экспертов-кинологов... Если учесть, что г.Ерусалимский был не только президентом РКФ, но вдобавок еще председателем Экспертной и Квалификационной ее комиссий... Словом, хозяин - барин, что хочу, то ворочу. Ох, сколько авторитетных судей с большими знаниями и опытом (и, конечно, совсем не разделяющих восторги по поводу творчества Евгения Львовича) были дисквалифицированы, либо не переаттестованы! Но коли уж кому приспичило быть экспертом в РКФ, то куда деваться: лай - не лай, а хвостом виляй.

По поводу особых успехов автора, которые он получил, “используя на практике данную модель при разведении средних шнауцеров и неоднократно достигая высших мировых и международных титулов”. Успехи, конечно, большие. Но модель тут, кажется, совсем другая, давно известная всем тем, кто занимается выставочным разведением. Нужно использовать только лучших импортированных и зарубежных производителей (что кобелей, что сук), в крайнем случае - их лучших же потомков первой генерации. Всех своих титулованных шнауцеров г.Ерусалимский получил именно по такой простой схеме. А сейчас этому методу уже многие научились. Только вот вопрос сам собою возникает: неужели иностранные заводчики, чьего производства собак использовал г.Ерусалимский, в своем разведении ориентировались его “моделью” последовательной многоступенчатой селекции “по пяти перечисленным инвариантам”? Ой, не верится что-то.

“В настоящее время предложенная автором биомеханическая модель собаки взята на вооружение селекционерами различных пород...”

Ага, освоила корова ременный кнут. Что ж им, бедолагам, остается делать? Как это у современного классика: “В своей краткой, но содержательной речи Кузьма Никитич велел всем к завтрему овладеть суммой знаний, выработанных человечеством”¹. И попробуй возразить: слово, как известно, не воробей - вмиг вылетишь.

В общем, хвалила, прилежно хвалила г.Ерусалимского его свита, старательно делала из своего президента короля.² Но все же у наших, у россиян, в этом деле школа хотя и чувствуется, а вот искренней восторженности как-то недостает. То ли дело иностранец Э.Г.Гурман, профессор, доктор биологических наук, главный редактор украинского журнала “О собаках”, специалист по пищеварению, имеющий какое-то отношение к кинологическому отделению биофака Одесского университета. Его статья “Университетские встречи с маэстро”³ переполнена такой страстной поэзией, такими дифирамбами - дух захватывает. “Маэстро”, “Мастер кинологии”, “артистизм натуры”, “рафинированный эстет-математик”! Правда, порою месье Гурман палку явно перегибает. Вот уж чего бы не следовало писать о г.Ерусалимском - это того, что у него “восторг перед гармонией слит с преклонением перед строгостью доказательств”. Не страдает этим Е.Л.Е., нет у него такой слабости. Но при всей своей экзальтированности месье Гурман все-таки биолог, и биолог этот, даже вопреки охватившим его нежным чувствам по отношению к г.Ерусалимскому, вдруг совершенно неожиданно выдает чеканную формулировку: “При яркой образности мышления в его мозгу доминируют абстрактные концептуальные построения”. Хотел, наверное, похвалить, но не смог превозмочь в себе ученого. В результате получилось что-то очень похожее на диагноз.

И прочитав это, о многом подумал я. Заглянул в учебник психиатрии и нашел: “Ошибки в суждениях, умозаключениях бывают у каждого человека. Однако у здоровых логические ошибки могут быть исправлены дополнительными доводами или фактами, т.е. они корригируемы. При бреде больной не только сам не в состоянии изменить сложившегося у него неправильного мнения, пересмотреть свои взгляды на то или иное явление, но и не принимает критики со стороны”.¹

И захотелось мне на всякий случай извиниться перед Евгением Львовичем. Вдруг я понапрасну его обижаю? А он и вовсе не виноват в том, что не реагирует на критику?

Но увы и ах, гг.читатели. Немного времени прошло, и свет Божий осквернило новое издание “биомеханических” заморочек означенного теоретика. На сей раз под названием “Экстерьер собаки и его оценка” (М.; Издатцентр, 2002). Нельзя сказать, будто абсолютно ничего в новой редакции “модели” не изменилось. По-видимому, к этому времени (ох долгонько доходит!) кое-что из критики все же возымело действие. Потому некоторые мелочи г.Ерусалимский подчистил. Но прежняя суть осталась: от нее-то никуда не денешься, коли давно растрезвонена на весь мир. Ну и, разумеется, без новых перлов не обошлось, да еще каких смачных! А вдобавок ко всему и плагиат обнаружился. Именно вследствие его обнаружения решено было возобновить экзекуцию г. Ерусалимского в “Ликбезе”. Ибо по русским традициям с жалостью относятся к юродивым, но воров бьют и плакать не дают.

В этот раз “Ликбез” пришлось разорвать на две части, чтобы, так сказать, охватить “модель” в ее развитии. Новой редакции, понятно, посвящена часть вторая. В первой же сохранено все актуальное из старого “Ликбеза”, но отдельные комментарии сделаны подробнее.

Об остальном - в послесловии. Итак,

Литературно-кинологические безобразия

(Ликбез)

“В кладках лягушачьей икры, например, обнаружили
все восемь признаков стахановского движения”.
(М.Успенский “Чугунный всадник”)

Часть 1

Ну-с, гг.читатели, для повторного рассмотрения дела о биомеханической крамоле приглашается бывший президент Российской кинологической федерации, эксперт FCI-РКФ по всем породам собак и прочая, и прочая, Евгений Львович Ерусалимский с его непотопляемым, как и сам он вплоть до последнего времени, трудом “Модельный подход к вопросам сложения, движения и разведения собак (Биомеханические постулаты. Селекционные инварианты)”, опубликованном первоначально в сборнике информационных материалов “Результаты XXV Днепропетровской межобластной выставки “Днепр-85”, затем в книге “Средний шнауцер” (Москва, 1989) и, наконец, в “Научном сборнике РКФ”.

Чтобы не отсылать уважаемых гг.читателей к отысканию рассматриваемого “труда”, процитируем основные его положения.

“... В самом общем конструктивном смысле модель собаки представляет собой комплекс двух сопряженных механизмов: лука и маятника... При этом в качестве лука рассматривается система - позвоночный свод (от холки до корня хвоста) как тетива и древко - грудная кость - с дополнительным сопряжением посредством первых девяти пар ребер.

Маятник образует система верхних звеньев грудных и тазовых конечностей - лопатки и кости таза; ось маятника находится в точке пересечения двух прямых, одна из которых проходит по гребню лопатки, другая - через тазобедренный сустав и подвздошный бугор.

Строение лука и маятника независимо от породы собаки обладает рядом фиксированных особенностей.

П о с т у л а т № 1. Позвоночный свод собаки грудным, поясничным и крестцовым отделами делится в постоянном отношении, равном соответственно 2:1:1. Иными словами, граница спины и поясницы представляет собой середину свода, а поясница и круп по длине между собой равны.

П о с т у л а т № 2. Угол между прямыми 1 и 2 равен 90 градусам. Вертикаль, опущенная из вершины прямого угла, проходит через центр тяжести.

П о с т у л а т № 3. Плече-лопаточное сочленение и тазобедренный сустав лежат на одном уровне. Локтевой сустав и коленный также лежат на одном уровне. (Принцип двух горизонталей).

П о с т у л а т № 4. Формат собаки определяется поворотом прямого угла между прямыми 1 и 2 около оси маятника, так что более наклонное положение тазовых костей определяет удлинение формата, а менее наклонное - укорочение формата".

Ай, придется вспомнить любимого героя российских читателей - булгаковского Воланда. “Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут”. Что ж, потешимся и мы.

Приступим к рассмотрению “модели” вообще и постулатов в частности.

“В самом общем конструктивном смысле” названия лука и тетивы выбраны не вполне корректно. Как в принципе работает такой “лук”? Изгибается его “древко”, т.е. грудная кость? Что же делает позвоночник? Почему “тетива” продолжается лишь до корня хвоста, почему кости таза (определенно присутствующие в конструкции опорно-двигательного аппарата) в нее не включены? Впрочем, все это семечки рядом с тем, что включено в постулаты и их “анализы”.

Позвоночный свод измеряется г.Ерусалимским от начала холки до корня хвоста. Беру на себя смелость утверждать, что выбор этих точек отсчета ничем не оправдан. Во-первых, посадка хвоста зависит от длины крестца, которая слабо коррелирует с длиной крупа (независимо от наклона тазовых костей), который в свою очередь участвует в формировании движения, хочется или нет того автору с его чересчур раскованным воображением. Во-вторых, видимая граница между шеей и холкой собаки приходится над верхней оконечностью лопатки (см. Рашель Пейдж Эллиот “Движение собак” в третьем томе “Библиотеки Всесоюзного пудель-клуба”), т.е. смещается в зависимости от длины и наклона лопатки. И не мудрено, поскольку верхняя линия шеи образуется за счет сильно развитых мышц и не совпадает с линией шейного отдела позвоночника. Раз точки отсчета выбраны неверно, то, разумеется, соотношение 2:1:1 является надуманным. Кстати, при экспертизе собак большинства пород длина поясницы сопоставляется не с длиной крестца, а с длиной крупа (от маклоков до седалищных бугров), о чем нашему самонадеянному теоретику следовало бы таки знать, ведь он считает себя экспертом черт-те какой и раскакой категории!

Стало быть, постулат №1 ложен, по крайней мере, как выражается г.Ерусалимский, “с точки зрения здравого смысла”.

Хотя, исходя из этого, “анализ постулата №1”, приведенный г.Ерусалимским в качестве доказательства, затрагивать бы и не следовало, все же обращу внимание гг.читателей на некоторые неверные посылки, в нем содержащиеся. Так, при длинной груди спина вовсе не обязана также быть длинной: именно из-за упомянутых особенностей формирования у собак шеи и холки, при длинной груди спина может быть и короткой. (Посему зря, г.Ерусалимский, Вы катите бочку на русских кинологов, которые-де при переводе стандартов перепутали длину линии верха с длиной спины. Не умничайте, умнее Вас не так уж трудно быть.) Поясница опять же не обязана быть короткой. Ее длина - породный функциональный признак, и далеко не всегда ее короткость желательна, поскольку на быстрых аллюрах (на карьере особенно) поясница вместе с крупом участвует в удлинении посыльного рычага. Далее, вопреки утверждению г.Ерусалимского, спина вовсе не “опирается ребрами на грудную кость”, но, как известно из школьного учебника биологии, именно позвоночник является несущим элементом конструкции скелета, а грудь как бы подвешена на нем. Даже бегло ознакомившись с анатомией животных, нетрудно понять, что относительная жесткость и малоподвижность спинного отдела позвоночника достигается не за счет грудной клетки, а за счет большей длины верхних остистых отростков грудных позвонков (сравнительно с поясничными) и, соответственно, развития связок между ними. Но, видать, наш герой не сумел и этого из школьного курса понять.

В “анализе” постулата №1 г.Ерусалимский также пишет: “как будет указано дальше, культивирование длинной груди предопределяет ее глубину”. Не указывать надо, а доказывать, г.Ерусалимский. А предъявлять директивы живой природе - это как-то слишком уж по-мичурински. Нехорошо-с.

И не верьте, уважаемые читатели, измышлениям г.Ерусалимского насчет испытаний и специальных исследований его биомеханической абракадабры. Никаких статистических данных по породам (названия которых он, опять же, всегда забывает упомянуть) не было, и быть не могло. Уже потому, что внешние формы весьма приблизительно соотносятся со внутренним строением тела (а г.Ерусалимский базирует свою экстерьерную “модель” на соотношении длин грудного, поясничного и крестцового отдела позвоночника, достаточно точно замерить которые без вскрытия тела представляется делом чрезвычайно затруднительным). А даже десятилетиями отработанная методика промеров отдельных статей экстерьера дает не вполне стабильные результаты. Экспертам, более или менее плотно занимавшимся биометрией, это хорошо известно. Так что, даже при всем желании, изыскание пропорции 2:1:1 на живых собаках может дать только и исключительно туфтовый результат. Да и как, хотя бы смеха ради, это дело проверить?

Помимо того, у г.Ерусалимского явные нелады с формальной логикой. Он пишет: ”Укорочение груди при контроле за форматом повлекло за собой удлинение поясницы, что немедленно “разнесло” в пространстве перед собаки (т.е. грудную клетку с плечевым поясом) и ее зад (т.е. круп). Тем самым оказался нарушенным в самом общем смысле принцип компактности как максимально близкого сосредоточения масс”. Уж пардоньте, но если контроль формата блюдется, то принцип компактности в этом “самом общем смысле” нарушен быть ну никак не может! Частные-то центры тяжести “переда” и “зада” своего положения относительно друг друга не изменили. Коли автор не может обойтись без похожей на научную терминологии, то ему бы следовало самому отличать принцип как таковой от кинологического представления о компактности телосложения.

И с анатомией собаки г.Ерусалимский если и знаком, то уж очень отдаленно. Я не сразу понял, почему он считает, что верх у собаки начинает проседать на границе поясницы и спины. Слабое-то место спины, как известно, - это область диафрагмального позвонка, 11-го по счету в грудном отделе, состоящем, как известно, из 13 позвонков. А понял, когда увидел иллюстрацию к “модели” в журнале “Доберман”. Там диафрагмальный позвонок помещен - да-да, гг.читатели, вы правильно догадались - в начало поясницы!

Ну и, наконец, о совете практикам-селекционерам “во-первых, обратить внимание на достижение условия “спина равна половине свода” даже в ущерб пропорциям поясницы и крупа, и только во-вторых “налаживать” пропорцию поясничного и крестцового отделов”. Интересно, г.Ерусалимский отличает длину крупа от длины крестца? Если подразумевается действительно пренебрежение длиной крупа, то - ах! Уж практикам-то разведения хорошо известно, что “удлинить” круп куда как труднее, чем спину. Длина последней варьирует гораздо заметнее и “отвечает” на отбор быстрее.

Нет-нет, г.Ерусалимский, ваша пропорция 2:1:1 никак не может быть “кинометрическим признаком”, т.е. по ней никак нельзя вести селекцию!

Постулат №2 также неверен. Допустим, что при той же высоте в крестце и том же наклоне таза у собаки удлинились (или укоротились) задние ноги (и, разумеется, изменились углы сочленений). Соответственно, задний отдел собаки стал весить больше (либо меньше), что теоретически вполне допустимо. Но вертикаль, оказывается, будет проходить все через ту же точку, хотя центр тяжести, понятно, должен находиться уже в другом месте. Отсюда констатируем, что в постулат №2 заложена очевидная глупость.

Перейдем к его “анализу”, в котором нас ожидает блестящий пример околонаучной казуистики. Разумеется, согласно законам механики, система сил должна сходиться на центре тяжести собаки. Да, там она и сходится. Но г.Ерусалимский лихо перемещает точку схождения вверх по вертикали, туда, где, по его представлениям, пересекаются прямые 1 и 2. Может, такое было бы допустимо в случае, если направление посыла задних конечностей и направление отталкивания передних совпадали бы с этими линиями. Но это не так. Для того конечность многосуставна, чтобы посыл мог быть направлен вперед, почти вдоль позвоночника - к центру тяжести. Отталкивание же передними (тоже многосуставными) конечностями имеет целью приподнять центр тяжести под действие посыла, и оно выполняется не ранее момента проноса локтевого сустава над опирающейся лапой, т.е. вектор отталкивания направлен вверх, либо вперед-вверх (вдоль наклоненного предплечья), а не назад-вверх, как то выходит у малопочтенного изобретателя. Во исполнение его теории требуются собаки с односуставными конечностями и абсолютно жестким верхом.

Господин Ерусалимский, Вашей “биомеханической модели” соответствует не собака, а раскачиваемая табуретка с расшатанными ножками. Поэтому и сей “кинометрический признак”, по которому, конечно, никакой селекции вести нельзя, засуньте поглубже... Именно туда, откуда Вы, собственно, его извлекли! И больше никому о нем не говорите.

Принцип “двух горизонталей”, заложенный в постулат №3, непонятен прежде всего самому его автору. Потому он не приводит никаких доказательств в оправдание этой выдумке (правда, в последних изданиях вносит предположения - как всегда неверные, зато в утвердительной форме), но ссылается на статистику, которая, как известно, все стерпит. Что ж, попробуем разобраться без его помощи.

Итак, в основе постулата лежит принцип равенства проекций плечевой и бедренной костей на вертикаль в каком-то определенном случае. В каком - г.Ерусалимский толком не знает. Поэтому в одном случае (в иллюстрациях, помещенных в “днепровском” сборнике, в журналах “Доберман” и “Научный сборник РКФ”) плечевая кость проецируется на бедренную при оттянутой постановке задней конечности, а в другом (в книге “Средний шнауцер”) - при подставленной постановке. Поскольку на рисунках обозначена величина тазобедренного угла 90 градусов, то, о великий вождь и учитель российских и зарубежных кинологов, запомните: у здоровой собаки тазобедренный угол максимально приближается к прямому в момент, когда задняя лапа находится под тазобедренным суставом. Если автор имеет в виду вариант, когда плечевая кость располагается под сорока пятью градусами к горизонтали, а бедренная - под прямым углом к плоскости таза (а только так, в лучшем случае, можно понять постулат №3), то мы имеем... разные системы отсчета, прежде всего! “От забора и до обеда”. Поскольку наклон тазовых костей может быть различным, то, выходит, соотношение длин бедра и плеча здесь вообще ни при чем. Равно как ни при чем соотношения общей длины передних и задних конечностей, длин отдельных их сегментов и величин остальных углов сочленений.

Тут же мы встречаем несколько неверных посылок, к сожалению, общих для современной кинологии. Например, “тазобедренный сустав при разгибании задней конечности поднимается примерно на столько же, на сколько опускается коленный сустав”. Это пишется о передвижении на шаге и рыси. Здесь скажу коротко: на рыси колено опускается в данном случае только у собак с аномальными формами строения задних конечностей.

Часть 1. Продолжение   Часть 2.

1.М.Успенский “Чугунный всадник”.

2.“Наипервейшая обязанность придворного состоит в каждодневном упражнении спинного хребта, дабы последний приобрел необходимую гибкость, без чего придворный не может достойным образом выразить свою преданность и свое благоговение. Спинной хребет придворного должен обладать способностью изгибаться, а также извиваться во всех направлениях, в отличие от окостеневшего хребта какого-нибудь простолюдина, который даже и поклониться как следует не умеет”. Л.Соловьев “Повесть о Ходже Насреддине”.

3.Журнал “О собаках” № 1,2 - 1996.

4.Н.М. Жарикова, Л.Г. Урсова, Д.Ф. Хритинин “Психиатрия” М.; Медицина, 1989.